Том 1. Обыкновенная история - Страница 17

Заметки Гончарова являются драгоценным документом для ознакомления с личностью Белинского.

В 70-е годы Гончаров пробует свои силы как критик, обнаружив незаурядное дарование в этой области. Он подготавливает статью об А. Н. Островском, творчество которого высоко ценил за глубокий реализм, пишет критический очерк о «Гамлете» Шекспира.

Классическим произведением русской литературной критики является статья Гончарова «Мильон терзаний» о «Горе от ума», опубликованная в 1872 году.

В статье дан глубокий анализ драмы Чацкого. В образе Чацкого Гончаров видел новатора, смелого протестанта против старого, косного, эгоистического мира Фамусовых и Скалозубов, выразителя передовых идей, упоминая, правда, очень глухо, в этой связи о декабристах. С большой тонкостью и проницательностью Гончаров прослеживает и объясняет переживания Чацкого. Статья Гончарова явилась значительной вехой в толковании бессмертной комедии Грибоедова.

В 1879 году Гончаров написал статью «Лучше поздно, чем никогда», в которой попытался защитить от нападок свой роман «Обрыв», объяснить его замысел и идеи. Статья имеет большое значение для понимания романа и его связей с первыми двумя романами писателя, для выяснения общественных позиций Гончарова в 60-е годы, для характеристики особенностей его творческой работы. В этой статье Гончаров высказывает ряд важных и верных положений по вопросу о реализме в искусстве, выступает против натуралистических тенденций, проявившихся в французской литературе второй половины XIX века.

В творчестве и в своих эстетических суждениях Гончаров был писателем-реалистом. «Реализм, – заявлял он, – есть одна из капитальных основ искусства». Великие писатели «стремились к правде, находили ее в природе, в жизни и вносили в свои произведения». Как и Белинский, Гончаров был решительным противником реакционно-романтического толкования искусства. Тезис «искусство для искусства» был для Гончарова «бессмысленной фразой». Задачи искусства и литературы он видел в служении жизни, в воспитании общества. «…В наше время, – писал Гончаров, – когда человеческое общество выходит из детства и заметно зреет, когда наука, ремесла, промышленность делают серьезные шаги, искусство отставать от них не может. Оно имеет тоже серьезную задачу – это довершать воспитание и совершенствовать человека. Оно так же, как наука, учит чему-нибудь, остерегает, убеждает, изображает истину…»

В полном соответствии с одной из главных идей Белинского Гончаров указывал, что «художник – тот же мыслитель, но он мыслит не посредственно, а образами. Верная сцена или удачный портрет действуют сильнее всякой морали, изложенной в сентенции».

Вслед за Белинским Гончаров выступал в своих критических статьях и заметках против всякой идеализации жизни в искусстве и литературе. По его мнению, искусство должно стремиться «осветить все глубины жизни, объяснить ее скрытые основы…» Гончаров отвергал натуралистическое копирование действительности. Он писал Достоевскому: «Значение творчества именно тем и выражается, что ему приходится выделять из натуры те или другие черты и признаки, чтобы создавать правдоподобие, т. е. добиваться своей художественной истины».

Одним из главных признаков реализма было для Гончарова типическое изображение жизни, отображение в литературе существенных сторон действительности. «Если образы типичны, – писал он в статье „Лучше поздно, чем никогда“, – они непременно отражают на себе – крупнее или мельче – и эпоху, в которой живут, оттого они и типичны. То есть на них отразятся, как в зеркале, и явления общественной жизни, и нравы, и быт». Гончаров всегда указывал, что невозможна художественная правда без глубокого понимания действительности. На упреки в том, что в своих произведениях, рисуя жизнь различных слоев русского общества, он никогда не изображает крестьян, Гончаров отвечал: «Я не знаю быта, нравов крестьян, не знаю сельской жизни, сельского хозяйства, подробностей и условий крестьянского существования… Описывать или изображать крестьян было бы с моей стороны претензией, которая сразу обнаружила бы мою несостоятельность». Общественная роль искусства Гончаровым всегда связывалась с тем, насколько оно показывает правду действительности. «Имея за себя „правду“, истинный художник всегда служит целям жизни более близко или отдаленно».

Наряду с этими правильными взглядами Гончарова на важные проблемы искусства и литературы его эстетике присущи серьезные ошибки и недостатки, во многом связанные с его умеренно-либеральными общественными позициями в 60-70-е годы. Гончаров выступал против тенденциозности в искусстве. Он придавал слишком большое значение элементам бессознательности, стихийности в художественном творчестве. Он не раз указывал на то, что и свои образы создавал якобы «не ведая, что творил». Неправильно утверждение Гончарова и о том, что писатель может изображать только устоявшуюся, отложившуюся, так сказать, жизнь, что новые явления действительности плохо поддаются реалистическому изображению их в искусстве, что писателю следует отображать уже совершившееся и завершенное, а не современность, не злобу дня. «Искусство, серьезное и строгое, не может изображать хаоса, разложения», жизнь, «кишащую заботами нынешнего дня», – писал он. Справедливо выступая против натуралистических тенденций в литературе, Гончаров неправомерно упрекал в натурализме демократических писателей 60-70-х годов, обвинял их в отступлении от «вечных прав и законов искусства». Несомненно, во всех этих положениях Гончарова отразилось враждебное отношение писателя к революционно-демократической программе преобразования России, боязнь сближения искусства и революции. Но сквозь эти ошибочные положения в суждениях Гончарова всегда пробивалась центральная идея его эстетики – идея реализма, правдивого изображения жизни. Этой идее он стремился следовать и в своей творческой практике.