Том 1. Обыкновенная история - Страница 10

Критика помещичье-крепостнической действительности осуществлена в романе не только в образе Обломова, но и в образах ряда других персонажей романа: преуспевающего чиновника-бюрократа Судьбинского, пустого светского фата Волкова, плута и вымогателя Тарантьева, мещанки Пшеницыной и др. Во всех этих типах Гончаров показал проявление все той же обломовщины, как страшного зла русской жизни.

Роман «Обломов» затрагивал такие существенные стороны и вопросы русской жизни крепостной эпохи, что вокруг романа сразу же возникла шумная полемика. Реакционный славянофильский лагерь в лице критика А. Григорьева и других ополчился против обличения Гончаровым обломовщины. Славянофилы пытались представить и самого Обломова и Пшеницыну как положительные начала русской жизни. По существу смыкаясь со славянофилами, либеральная критика, преклонявшаяся перед буржуазным Западом, увидела в обломовщине проявление «русской национальной болезни». Примиренчески относясь к обломовщине, заявляя словами А. В. Дружинина, что «обломовщина в слишком большом развитии вещь нестерпимая, но к свободному и умеренному ее развитию не за что относиться с враждою», либералы-западники клеветали на русский народ, его национальный характер.

Между тем сам Гончаров видел в обломовщине не общенациональное, а социальное явление, продукт определенных общественно-исторических условий, крепостного строя. Изобличение обломовщины было подлинно патриотической заслугой писателя.

Глубокий и верный анализ обломовщины Гончаров нашел в статье Добролюбова. «Взгляните, пожалуйста, статью Добролюбова об „Обломове“, – писал он П. В. Анненкову 20 мая 1859 года, – мне кажется, об обломовщине, т. е. о том, что она такое, уже сказать после этого ничего нельзя». Конечно, Гончаров имел в виду социальную и психологическую характеристику обломовщины, а не те революционно-демократические выводы, которые делал в своей статье Добролюбов.

Статья Добролюбова появилась в тот исторический момент, когда в России складывалась революционная ситуация, развивалось русское революционно-демократическое движение. Роман «Обломов» был использован Добролюбовым как острое оружие в обличении прогнившего крепостнического строя, в борьбе за интересы народа. Великий критик, указав на «необыкновенное богатство содержания романа», глубоко раскрыл его социально-политический смысл, увидев в обломовщине порождение крепостнического строя, и расценил роман как протест против крепостничества. В романе, писал Добролюбов, «сказалось новое слово нашего общественного развития, произнесенное ясно и твердо, без отчаяния и без ребяческих надежд, но с полным сознанием истины. Слово это – обломовщина…»

В своей статье Добролюбов установил социально-психологическое родство Обломова с «лишними людьми». Черты обломовщины великий критик отмечает и в Онегине, и в Печорине, и в Рудине, и в Бельтове. Добролюбов раскрывает историческую связь между ними и Обломовым, поскольку все они являются выходцами из дворянской среды и воспитаны на почве крепостного строя. Конечно, между «лишними людьми», отличавшимися даровитостью, высоким интеллектуальным уровнем, идейными исканиями и неудовлетворенностью жизнью в обстановке крепостного строя, с одной стороны, и Обломовым – с другой, была большая разница. Однако Добролюбов был прав, устанавливая, что такие черты в героях произведений Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Герцена, как праздность или «кипенье в действии пустом», неспособность к труду, нерешительность в критические моменты жизни, были не чем иным, как проявлением обломовщины.

Вместе с тем Добролюбов отметил, что обломовцы в общественной жизни являются злейшими врагами рождающегося нового. К обломовцам он, в частности, причислял либеральствующих фразеров, идущих на поводу у правящих кругов. В иносказательной форме Добролюбов указывал, какая опасность таится в подобного рода обломовцах для народного дела, выражал уверенность, что народ сметет с пути этих бездействующих болтунов в тот момент, когда осознает «необходимость настоящего дела», то есть революции.

В тот момент, когда появился роман Гончарова, передовая молодежь уже нашла своих руководителей в лице Чернышевского и Добролюбова, звавших к революционной борьбе против обломовщины, феодально-крепостнического порядка, ее взрастившего, против «темного царства».

Самому Гончарову революционно-демократические идеи были чужды, но своим романом он содействовал борьбе с обломовщиной, как страшным социальным злом, сковывавшим творческую жизнь народа, препятствовавшим его общественному, духовному и нравственному развитию.

В. И. Ленин не раз обращался, к образу Обломова, к понятию обломовщины для разоблачения пережитков прошлого – всего гнилого, барского, бюрократического, для борьбы с элементами, враждебными народу, делу пролетарской революции. Ленин обличал «…гнилые, барски-обломовские иллюзии» либеральных народников, надеявшихся на реформы и боявшихся революции. В своей работе «Шаг вперед – два шага назад» В. И. Ленин заклеймил обломовщиной вредные попытки меньшевиков ослабить партийную дисциплину. «Людям, привыкшим к свободному халату и туфлям семейно-кружковой обломовщины, – указывал Ленин, – формальный устав кажется и узким, и тесным, и обременительным, и низменным, и бюрократическим, и крепостническим, и стеснительным для свободного „процесса“ идейной борьбы». После революции Ленин рассматривал проявление обломовщины как вредный пережиток буржуазно-помещичьей психологии. Ленин указывал, что обломовщина не изжита до конца, и призывал к беспощадной борьбе с такими ее проявлениями, как боязнь всего нового и передового, нерадивое отношение к труду, к своим обязанностям, расхлябанность и беспечность. «…старый Обломов остался, – говорил В. И. Ленин в 1922 году, – и надо его долго мыть, чистить, трепать и драть, чтобы какой-нибудь толк вышел».